Хозяйка большого дома - Страница 124

124

— А когда вернулся, то выяснилось, что она его выкинула…

— Кто?

— Матушка моя. Она вообще мою комнату полностью переделала. Сказала, я уже взрослый… и комната должна быть взрослой. И в бездну ее, комнату, но по медведю я скучал.

— Мы можем купить тебе другого. Здесь есть магазин игрушек…

— Да? — Райдо отстранился и, смерив Ийлэ насмешливым взглядом, спросил: — А ты уверена, что нам медведя продадут?

Ийлэ пожала плечами: не уверена, но что мешает проверить?

Глава 3

Медведя Райдо отыскал. Не для себя, конечно, все-таки он уже достаточно взрослый, чтобы спать в одиночестве, но для малышки.

Ей понравится.

Конечно, понравится, большой, сшитый из лоскутов мягкой плюшевой какой-то ткани, с глазами-пуговками, что смотрели на Райдо по-медвежьи внимательно, с печальной улыбкой на морде, с белой манишкой и черным сюртуком, в котором у медведя был на редкость глупый и несчастный вид.

— На меня похож, правда? — Райдо медведя обнял. Пахло от него свежей стружкой и еще мятой, душицей и кардамоном. Наверняка внутри игрушки спрятаны пакетики с сухими травами.

Пускай.

Со временем этот запах сменится иным.

— Похож, — после некоторого раздумья согласилась альва.

Из этой лавки их не пытались выставить. И хозяин, сухонький старичок с белыми волосами, которые торчали седым облаком, самолично вынес медведя из подсобки…

…а еще кукол представил.

…и кукольный дом обещал привезти.

Он говорил с Райдо сиплым низким голосом. Глаза его слезились, а руки дрожали. В самом магазине было сумрачно, тесно.

Полки.

Игрушки на полках. Оловянные армии и армии деревянные, застывшие друг напротив друга… потускневшая медь труб, и потерянные барабаны. Круглолицые куклы в пыльных нарядах.

Лошадки-палочки.

Игрушечные, посеребренные сабли…

Сокровища, которые больше не были нужны. И от этого становилось не по себе…

— Нам бы еще кроватку детскую… и погремушек… и еще браслет на ручку, а лучше два, — Райдо повернулся к альве, которая молчала, но держалась рядом.

И хорошо.

Ему нравилось, когда она была рядом. И вовсе не потому, что тварь внутри тоже чувствовала близость Ийлэ, успокаивалась.

Тварь внутри… да просто тварь, ей зима навевает спокойные сны. Дело не в ней, и не в том, что весной, быть может, случится чудо, и Райдо эту весну переживет, а за ней лето, и осень… и хрысеву тучу весен, лет и осеней. Зим тоже.

Дело в Ийлэ.

И в том, что она больше не боялась его.

— У меня племяннице матушка браслет подарила… и с полдюжины колец. Крохотных таких! Я их и в руки взять боялся, чтоб не раздавить… а браслет с узором. Вроде цветочки какие-то… и брошку еще!

Кивнула, соглашаясь.

И в тень отступила… еще немного, и вовсе забьется в самый дальний угол, где скрываются сломанные куклы. Они бы с куклами поняли друг друга, а у Райдо не получается. И он диктует список того, что нужно, старику, а тот сосредоточенно записывает, выводит букву за буквой.

И трет ладонью слезящиеся глаза.

— Доставим, — обещает. — В лучшем виде… завтра с утра и доставим. И медведя, если хотите…

— Нет, — медведя Райдо не отдаст.

С медведем ему спокойней.

— Теперь куда? — Ийлэ прячет руки в рукава и отступает на шаг.

Независимая.

И бестолковая.

— Теперь… теперь к шерифу заглянем. Ты со мной?

Пожала плечами.

Рядом держится, близко, но соблюдая одной ей известную дистанцию. Она выглядит почти спокойной, умиротворенной даже, и Райдо поверил бы, если бы не взгляд ее, который скользит по витринам. Не вещи она разглядывает, за этими витринами скрытые, но отражения охраны.

Гарма.

Людей его, которые держатся в отдалении, а все одно на виду.

— Не надо их бояться, — Райдо сунул медведя подмышку и свою альву за руку взял, так и ей спокойней, и ему приятно. — Они просто… присматривают.

И присматриваются.

Альва им не по нраву, Райдо чувствует глухое, скрытое недовольство. И сама мысль о том, чтобы пригласить кого-то в дом уже не кажется удачной.

— Я не боюсь. Я разумно опасаюсь.

— Общество Ната на тебе дурно сказывается?

— Это почему?

— Хмуришься и ворчишь.

— Я не ворчу, я…

— Разумно возражаешь.

— Именно, — она все же подвинулась ближе, и пожаловалась, — у тебя руки холодные… и… можно, я на улице подожду?

— Нельзя.

— Райдо…

— Ты не хочешь его видеть?

Покачала головой.

— Он тоже тебя…

— Нет! — Ийлэ вцепилась в палец. — Нет, он… он просто… я не могу объяснить!

— Спокойно.

— Я… я спокойна. Почти.

— Вот именно, что почти… если хочешь, вообще туда не пойдем. Я потом один съезжу…

— А я…

— Останешься в доме.

— Без тебя? — эта мысль определенно пришлась ей не по вкусу. Ийлэ отвернулась, но отражение ее в витринах, слишком близкое, слишком яркое, чтобы спрятаться, показало гримасу ее лица. — Я… не хочу оставаться там без тебя.

— Они…

— Я знаю. Ты им веришь. Ты… они… твоей крови… расы… но я…

— Боишься?

— Да, — выдохнула она. — Боюсь. Я… я почему-то всего боюсь… и это пройдет, наверное, но не сейчас… я понимаю, что они не тронут меня, что ты запретил, только… мы вместе пойдем. Сейчас. Ладно? И я могу на улице, а могу с тобой… и с тобой лучше…

Она ухватилась за эту мысль, которая самой ей показалась внезапной, но вдохновляющей.

— Да, с тобой лучше… тем более, что я его знаю… он здесь всегда был. То есть, конечно, не всегда, но раньше мне казалось, что шериф, он как город… часть города… и мэр тоже… и доктор. Представляешь, какая глупость.

124